Слово в Неделю о блудном сыне

(18.02/3.03.2002)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодняшнее воскресенье называется "Неделей о блудном сыне", потому что в Евангелии, которое мы сейчас читали за литургией, рассказывается именно эта притча Господня. Всякое место Священного Писания имеет три смысла — буквальный (или телесный), душевный и духовный, причем буквальный смысл имеет не всякое место Писания, и, в частности, притчи буквального смысла не имеют, потому что они рассказывают не о тех событиях, которые где-то когда-то были, а о событиях вымышленных, и в том числе и эта притча. Но и даже те места Писания, которые имеют буквальный смысл, рассказываются не для этого, а для того, чтобы обнаруживался в них более сокровенный и более важный смысл — душевный и духовный. И в нашей притче сегодняшней есть и тот, и другой.

Духовный смысл святые отцы видели, прежде всего, в том, что здесь указывается на принятие язычников, которые, подобно блудному сыну, из грешников стали христианами, и отвержение иудеев. Мы читали в притче про то, что старший сын, который всегда был со своим отцом, остался недоволен тем, что принят был младший. И дальше отец ему объяснил, почему он неправ, но дальше притча заканчивается, и мы не знаем, что дальше делал этот старший сын. И вот, если предположить, что он все-таки так и не принял младшего сына, то тогда и получится уподобление отверженным иудеям.

Но не надо думать, что этот смысл имеет только историческое значение, потому что и сейчас мы часто видим, что какие-то люди не соблюдают тех или иных правил христианской жизни, которые мы сами, может быть, на самом деле, а может быть, нам кажется только это, но вроде бы соблюдаем. И мы начинаем их уничижать, что они и не христиане, и как только такие люди спасаются, и т.д. А внутренней жизни их мы не знаем. А может оказаться так, что эти люди спасаются гораздо больше, чем мы, которые именно в эти грехи очевидные не впадаем, но зато впадаем, может быть, в гораздо худшие грехи. Таков духовный смысл этой притчи.

Но конечно главный акцент и главное значение здесь имеет смысл душевный. А душевный смысл всегда относится к тому, как нам спасать свою собственную душу. Если духовный — это то, как Господь ведет весь род человеческий к спасению, то душевный — это именно как каждому из нас спасать свою душу. И прежде всего об этом именно говорит сегодняшняя притча, и по этой же причине ее предложили нам сегодня для подготовки нас к Великому посту. И в чем же состоит эта притча? В том, что младший сын захотел, чтобы отец, т.е. Бог, отдал ему ту часть имения, которая ему принадлежит, — не какую-нибудь другую часть имения, которая ему не принадлежит; он никого не грабил, а он получил то, что имел право получить. Но как сегодня в объяснение прямо этой притчи говорит нам апостол Павел в том апостольском чтении, которое у нас сегодня было, "вся ми леть суть, но не вся на пользу" — т.е. все мне можно, но не все полезно. Можно ли было младшему сыну востребовать свою часть имущества, коль скоро она ему принадлежала по наследству? Конечно, можно. Если бы было нельзя, он бы ее не получил, отец бы ее ему не отдал. Но вот было ли ему это полезно? Как показывает притча, не было это ему полезно. Потому что у нас есть много в жизни занятий, которые являются для нас дозволенными. Это так называемые дозволенные удовольствия. И вот, мы можем им в какой-то степени предаваться. Но если мы действительно ими будем увлекаться, то тогда с нами произойдет то же самое, что с младшим сыном.

А что с ним произошло, когда он получил вполне дозволенную ему часть имения? Он не смог ею разумно распорядиться. И в результате он распорядился ею не для того, чтобы получать пользу, а для того, чтобы получать вред, — т.е. он ее растратил со всякими развратниками, прелюбодеями и пьяницами. И в результате, у него от нее ничего не осталось. И у него, наоборот, появились потребности, которых раньше у него не было, потому что раньше он был человеком независимым, а теперь он стал зависимым — теперь он стал испытывать голод. И более того, в стране далече, на которую он ушел, там тоже разразился голод, и он стал особо нуждаться. И он уже вынужден был питаться рожками, т.е. плодами рожкового дерева, которые обозначают, прежде всего, грех. Т.е. уже возникает какая-то и потребность, и зависимость от греха, потому что другой пищи уже у него нету. А почему эти плоды обозначают грех? — Потому что они по первому вкусу кажутся сладкими, а потом эта пища оказывается очень тяжелой, почему люди и даже многие животные не могут ее есть, а вот только для свиней эта пища нормальная. И вот, этой скотской, свинской пищей вынужден был питаться младший сын, потому что другой у него уже не было, и в этой он тоже испытывал недостаток, потому что даже этой пищи ему не хватало. И вот так мы, начиная с дозволенных удовольствий, впадаем в недозволенные и даже уже становимся их рабами. Потому что, например, человек, который привык курить, он сначала это делает, когда хочет, и просто как бы развлекается, а потом у него возникает потребность курить — ведь не потому, что он родился с потребностью курить, организм ведь у него этого не требовал, когда он родился, а просто потом уже появилась эта потребность. То же самое, как мы хорошо знаем, происходит с наркоманией, с алкоголем. Но почему-то мы забываем, что кроме вот таких явных потребностей то же самое происходит и с другими, так сказать, и более естественными желаниями. Прежде всего можно назвать блудную страсть, которая вроде как и удовлетворяется, если в законном браке, но если вот этим даже и законным разрешением слишком усиленно пользоваться и действительно находить в этом какое-то особое удовольствие, то получится зависимость. И эта зависимость уже будет не такая, с которой Господь нас сотворил, а такая, которую мы сами себе изобрели, потому что мы сами захотели быть ее рабами.

А по большому счету, таким наркотиком является вся наша жизнь, и весь мир является наркотиком. У нас зависимость от жизни. Нам хочется жить не потому, что мы хотим успеть покаяться и придти на тот свет более готовыми, а потому что нам просто хочется жить. И вот это самая настоящая наркотическая зависимость. Она вызывает у нас животный страх смерти, которого у человека быть не должно никогда. Страх смерти бывает и безгрешным — как простое проявление инстинкта самосохранения нашего естества, и этот страх проявлял даже Господь. Но страх смерти не должен быть личным, т. е. допущенным в свое сознание в качестве "руководства к действию".

Но всегда есть выход и из такого даже положения, когда мы находимся в наркотической зависимости и от жизни в целом, и к сожалению, может быть, и еще от всяких других вещей, которые мы сами себе напридумывали. И этот выход — это покаяние. Надо придти к своему Отцу и припасть в объятия Отчи. И это покаяние совершается в нас уже каждый раз тогда, когда мы отказываемся от какой-либо своей греховной привычки, уповая на силу и милость Божию, потому что у нас, может быть, и даже скорее всего, нету силы избавиться от какой-то греховной привычки — и хуже того, если все-таки такая сила у нас есть, а это тоже бывает, то это часто сила, основанная на тщеславии, на каких-то других страстях, на самоутверждении. А чтобы действительно избавиться от греха, а не вытеснить один грех другим, причем как правило большим, — для этого нам действительно нужна помощь Божия. И мы действительно, видя то, что мы в ней нуждаемся, можем к Богу придти и сказать все те слова, которые сказал младший сын своему отцу.

Но по большому счету, конечно, мы должны покаяться и освободиться через это от самого пристрастия к миру. Потому что говорит нам Новый Завет, апостол: "Не любите мира и того, что в мире". И недаром поэтому песнопения сегодняшней службы украшают чин монашеского пострига. Они не входят в сам этот чин, но перед началом и по окончании монашеского пострига поются песнопения, которые мы сегодня слышали за богослужением — точнее, вчера на всенощной, а сегодня их еще раз пели перед причастием. И монашеский постриг, как бы в качестве пролога, открывается пением седальна сегодняшнего дня "Объятия Отча отверзти ми потщися" — вот что такое объятия Отчи. И действительно, если не все из нас должны принимать монашеский постриг — тем более, по сути дела, не важно, принимали мы или нет его на земле, потому что важно, будем ли мы в будущей жизни монахами (а многие миряне окажутся монахами в будущей жизни, а монахи, к сожалению, многие окажутся мирянами в будущей жизни), — но важно, что действительно этот принцип отвержения мира, который заповедан в Евангелии вовсе не монахам, а всем, он именно и означает — придти в объятия Отчи. И именно поэтому с этого песнопения Недели о блудном сыне начинается чин монашеского пострига.

А чем он заканчивается? — Другим песнопением Недели о блудном сыне, одной из стихир на "Господи, воззвах": "Познаим, братие, таинства силу". "Сила" — это значит по-славянски "смысл" или "значение". Познаем, братие, смысл или значение таинства. Какого таинства? — Когда к отеческому дому возвращается блудный сын. И действительно, вот такое внутреннее покаяние и является главным таинством Церкви. Не только это поется в конце монашеского пострига потому, что надо подчеркнуть, что монашеский постриг является таинством, — хотя это и так, и для этого, действительно, и поется. Но конечно не только для этого, а самое главное — для того, чтобы показать, что настоящее таинство Церкви — это она сама. И, в частности, является таинством Церкви все, что содействует устроению Тела Христова, чтобы люди приходили и становились частью Тела Христова. А самое главное, что здесь происходит, — это покаяние, потому что на этом все и утверждается. А дальше происходит то же самое, что происходит с младшим сыном. А что с ним произошло, когда его принял отец? Он заклал ему тельца упитанного, и сотворил этот пир и вечерю. И мы знаем, что это, конечно, имеется в виду Евхаристия. Потому что этот телец, которого отец закалает, — это один из образов Господа Иисуса Христа, Сына, преданного на распятие, и Его именно Тело Господь преподает нам в брачном пире. Всякий пир в Евангелии, особенно в притчах, означает именно Царствие Небесное, которое есть постоянная Евхаристия, постоянное евхаристическое богослужение, постоянная литургия. И вот, именно эта пища является нашей истинной пищей — Тело Христово, чтобы нам быть в Теле Христовом. И конечно, она несовместима с этими рожками и, более того, она делает для нас уже сейчас почти ненужной, а потом, в будущем веке, и вовсе ненужной пищу телесную.

И вот, помолимся о том, чтобы нам, уподобившимся уже сейчас младшему сыну в том, что мы ушли "на страну далече" и живем среди "странных граждан", как говорит богослужение, т. е. чуждых Церкви жителей (граждане — это просто жители города или вообще в принципе жители, а странные — это значит чуждые, иностранные), чтобы нам, уже начавшим подражать младшему сыну в чем не надо, подражать ему и в его покаянии, и сподобиться неосужденно причаститься Святых Таин и держать покаянную непрестанную молитву. Аминь.