Слово в Великий Понедельник,
после литургии Преждеосвященных Даров

(16/29.04.2002)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Мы завершили первый день Страстной Седмицы, когда еще не наступили сами Страсти Господни, и поэтому начинаем говорить на отпустах: «Грядый Господь на вольную страсть», — т.е. Он еще только на нее собирается, и пока Он на нее собирается, Церковь объясняет нам то, что произойдет во время страданий Господних, объясняет разными другими способами, готовит нас к тому, чтобы мы это восприняли. И сегодня тема Великого Понедельника, которая звучала в богослужениях, — это Иосиф Прекрасный, сын Иакова, которого братья по зависти продали в Египет и который там достиг высокого положения и потом стал господином над своими братьями.

А также сегодня уже начинается тема завтрашняя, тема Великого Вторника, но она уже и сегодня в большом очень объеме в богослужении — тема Страшного Суда. И поэтому сегодня же вспоминались многие притчи, которые относятся именно к Суду. Так, сегодня на утрени мы читали о смоковнице иссохшей и о злых виноградарях — это все притчи, относящиеся к суду (правда, о смоковнице — это даже не притча, а история, пример, который был показан Господом); а сейчас уже на вечерне читалось Евангелие, первая половина большого чтения Евангелия от Матфея, которое завершается завтра на вечерне, специально о втором пришествии и о Суде.

И сегодня мы как раз остановились на такой загадочной для многих из нас фразе (вообще-то она и для всех в какой-то степени загадочная), что «род сей еще не прейдет, как вся сия будут» — т.е. пришествие Христово. Т.е. пришествие Христово — это и так можно понимать — предстоит увидеть каждому поколению, каждому человеку. И вот, как его увидеть и как встретить Господа? И об этом как раз говорит нам сегодня пример Иосифа. Потому что Иосиф был не только образом Христа, прообразовавшим Его погребение, когда сам был в рове, потом продание — его тоже продали за тридесять сребреников (об этом мы сегодня подробно читали в слове Ефрема Сирина, который это все объясняет), — но также Иосиф является и образом для нас: как нам встретить Господа, и как нам сделать, чтобы Бог нас нигде не оставил, — не то, чтобы у нас не было никаких бед в жизни (у Иосифа их было очень много), а чтобы в самих бедах нас Господь не оставил. Что для этого нужно?

Для этого нужно все время помнить прежде всего о Господе, все делать с молитвой. Мы склонны это делать, когда у нас какие-то неприятности. Потому что от неприятностей нам хочется отвлечься, убежать, и тем более мы просим помощи Божией, и потому в неприятностях все люди склонны молиться. Но чтобы быть услышанными или, по крайней мере, лучше услышанными в неприятностях, надо молиться и в других случаях, и особенно в приятностях. Потому что если у нас какое-то приятное переживание, которое нас всецело захватывает, то нам, наоборот, не хочется от него отвлекаться, потому что если мы внутренне от него отвлечемся, то оно станет меньше (оно действительно станет меньше, это совершенно неизбежно). А если мы действительно уже будем думать о том, чтобы всецело быть с Господом, даже тогда, когда у нас какие-то очень приятные для нас события происходят, так мы вообще просто потеряем всякий вкус этих событий.

Вот то-то и оно, что мы очень любим, чтобы нас миновали всякие беды, но для этого мы не хотим заплатить самую простую цену, которая единственно и является настоящей ценой, за которую действительно беды нас могут миновать, — это чтоб нас миновали всякие радости. Потому что кто-то, конечно, на это скажет (если он безбожник, то он даже обязательно скажет, даже будет прав, потому что с точки зрения безбожника иначе и нельзя судить), что «что это за жизнь, в которой не будет не только бед, но и радостей?» А зачем нам эти радости безбожников? Зачем нам и беды безбожников? Мы лучше будем иметь свои собственные горести и свои собственные радости, которые только связаны с Богом и только связаны с молитвой. И тогда, если мы будем, подобно Иосифу, который тоже был в радости и, тем не менее, он от Бога не уклонился, и он оказался сочувствующим и своим братьям (т.е. не только он не хотел им отомстить, а он им искренне сочувствовал), потому что ничто не омрачало его восприятия — не только желание мести, но просто у него не было собственной увлеченности такой радостью, которая бывает у безбожников.

Под безбожниками я сейчас подразумеваю не тех людей, которые в Бога не верят, потому что есть такие безбожники, которые в Бога верят, но они все равно безбожники, потому что они в своей жизни даже не только фактически не живут, но даже и не стараются жить так, чтобы жить с Богом, а хотят таких же удовольствий, как и те, кто в Бога не верят. Потому что к вере в Бога ведь можно тоже так относиться: есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, а дела на земле делаются одинаково, и надо знать, как делаются дела, и вот все, больше нас ничего не интересует. Люди, которые так думают, — их большинство. И многие из них верующие, может быть, даже большинство верующих. Но мы должны понимать, что такие люди, хоть они правы в том, что допускают бытие Божие, — они совершенные безбожники. И мы должны не столько думать о них, сколько о себе, чтобы нам такими не стать. Мы должны понимать, что для нас всякие радости — это, скорее, искушение, чем радости, если говорить о радостях житейских. И поэтому мы, если уподобимся Иосифу, то мы точно так же никогда, ни при каких житейских обстоятельствах не будем Богом оставлены, потому что мы сами Его не оставим — а Он-то нас и так никогда не оставит. А тогда мы всегда будем готовы Его встретить, и нас не должны тогда пугать слова, сегодня прочитанные, что еще это поколение не закончится — т.е. значит, наше поколение, в частности, тоже не закончится, — как «вся сия будут».

И действительно, если у кого-то возникает, может быть, вопрос: как же это получается, что столько поколений сменилось с тех пор, а второго пришествия ведь еще не было? — мы должны помнить вот о чем: второе пришествие бывает только там, где после первого пришествия было отшествие. А для мира это так — потому что, безусловно, Христос вознесся из мира, это было отшествие, и будет второе пришествие. Но для Церкви это не так, потому что Церковь — это Тело Христово. Из Тела Христова Христос никуда уже вознестись, отойти не мог, равно как Он не мог в него и придти, потому что Он из него не уходил. И поэтому в Церкви уже всегда есть то, что для мира будет только после второго пришествия. Церковь — это уже сейчас Царство Небесное.

И поэтому сейчас, соединяясь со Христом, и наипаче в Таинстве Евхаристии, мы и оказываемся пред лицом Господа, уже пришедшего. Потому что второе пришествие — это пришествие к миру, а никак не к Церкви, которая и так уже есть Тело Христово.

Поэтому мы должны понимать, что для мира Страшный Суд еще будет когда-то, а для нас он уже наступил. Поэтому Христос еще говорит, посылая своих учеников, что кто отвернет ваше слово, тот уже осужден. Почему? Потому что тот, кто отвергает Церковь, которую проповедывали апостолы, тот уже отвергает спасение, и значит, он осужден. И никакого другого Царствия Небесного, кроме Тела Христова, которое и так уже есть Церковь, тоже, разумеется, не будет. Поэтому, вот, и оказываемся мы, христиане, всегда перед лицом второго пришествия. И поэтому будем просить Господа, чтобы Он даровал нам, как Иосифу Прекрасному, всегдашнюю память Божию, чтобы мы сами не оставляли Бога ни в горе, ни в радости. Аминь.