Слово в день памяти священномученика Евсевия Самосатского

(22.06/5.07.2002)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память Евсевия, епископа Самосатского. К сожалению, очень многие почитают святых, которые, как почему-то считается в народе, помогают от каких-нибудь болезней, находить какие-нибудь вещи, обменивать квартиры и так далее, — а великих отцов Церкви, благодаря которым Церковь не сокрушилась под напором всевозможных ересей, у нас почти никто и не знает. И поэтому очень многие у нас и не знают, кто такой был Евсевий, епископ Самосатский. А жил он в IV веке, и он был одним из самых авторитетных православных архиереев, которые тогда жили. О его авторитете может говорить уже одно то, что он был духовным отцом св. Василия Великого. Это был для Василия Великого старший архиерей, у которого он спрашивал совета, и не только как ему быть в своей епископской деятельности, а как ему вообще быть в своей духовной жизни. И вообще, если можно сказать, что у него был какой-то духовный отец в полном смысле слова, то им был только Евсевий Самосатский.

Но это, конечно, не единственное достоинство прославляемого сегодня святого. Святой этот сочетал в себе и свойства церковного политика и сановника, который умел говорить, что нужно, власть имущим при дворе, и в то же время умел вести постоянную борьбу с арианством, которое в течение всего времени его жизни преобладало и было государственной религией в Византии, недавно еще только ставшей христианской. Но при этом он был человеком по-настоящему верующим, и поэтому он держался той веры, которой с практической точки зрения держаться было невыгодно, а такой верой в то время было Православие. И вот, как бы в ущерб себе, он оставался с меньшинством епископов, он оказывался все время гонимым, и тем не менее, он сохранял православие и наставил многих других в православии; и что говорить о многих, если он наставил даже хотя бы одного такого человека, как Василий Великий.

Но особенно поучительна для нас его кончина, из-за которой он и прославлен Церковью не просто в лике святителей, не просто в лике исповедников, а в лике священномучеников. Потому что он сподобился мученического венца не тогда, когда какие-то гонители его схватили, а тогда, когда ненадолго восторжествовало православие, и он, как православный епископ, в почетном кортеже въезжал в город, и его встречала толпа народа. Но тогда люди относились к вере не так, как сейчас. Сейчас, в общем-то, всем все равно, какая вера, лишь бы было, куда ходить свечки ставить и записки подавать. А тогда относились очень горячо и к догматам, причем все, в том числе и самые простые люди. Это, конечно, хорошо, но это имело и отрицательные стороны. И вот именно отрицательная сторона этого и проявилась в истории с Евсевием Самосатским.

Когда он въезжал в город, некая женщина бросила ему в голову горшок и его таким образом убила, прямо в момент въезда в город, и вот так вот он и стал мучеником. Эта женщина была арианкой, и она, конечно, ненавидела православных, и особенно, конечно, одного из их вождей, которым был епископ Евсевий. И вот так он сподобился кончины. Т.е. православие восторжествовало на какое-то время — надо сказать, небольшое, потому что потом опять арианство усилилось, но по крайней мере, при жизни Евсевия православие восторжествовало в очередной раз, — и он дожил до этого момента, но этот момент как раз и оказался последним моментом его жизни.

И что здесь такого поучительного, кроме того, что мы должны помнить, что все под Богом ходим и в любой момент можем умереть? Это, конечно, поучительно, но не очень, потому что это мы и так знаем. А самое главное, что здесь надо помнить, — это то, что православный человек не должен стремиться к тому, чтобы дожить до торжества своих каких-то дел и идей на земле, хотя бы это были не просто какие-то хорошие дела, не просто дела помощи ближним, а хотя бы даже они были направлены на утверждение Православия. Уже выше этого никто на земле ничего сделать не может, чем утверждение Православия и Истинной Церкви. Но даже в таких делах, которые мы можем и даже, более того, обязаны совершать, мы не должны стремиться увидеть какие-то плоды и дожить до того времени, когда наше дело восторжествует. Тем более, что мы знаем, что в конечном итоге дело Православия на земле не восторжествует, а что там будет — об этом написано в Апокалипсисе. А мы должны помнить слова апостола Павла, что Павел сеял, а кто-то другой поливал (Аполлос, — он говорит), а взрастил только Господь Бог. И вот, Господь Бог — это и есть Тот Единый, кто может возрастить и принести плод. И, как сказано в другом месте, «аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии». Потому мы должны знать, что, пока попущением Господним не будет уже совершенного конца света, православная вера будет кое-как сохраняться. Почему я говорю: «кое-как»? — потому что вряд ли она будет сейчас как-то усиливаться в масштабах всего мира, а скорее всего, она уже будет ослабевать, как мы и видим последние тенденции, и как у нас есть пророчества о том, что так будет при конце мира. Но во всяком случае, конечно, пока православная вера держится где-то и как-то, будут какие-то маленькие события, которые в маленьком масштабе можно будет назвать Торжеством Православия; будут какие-то дела удаваться, что мы знаем из истории нашей Церкви и даже просто из истории нашего храма. Но мы ни в коем случае не должны стремиться к тому, чтобы увидеть это земными очами. Потому что если мы это увидим, то мало того, что это само по себе совершенно не принесет нам никакой духовной пользы, потому что это никак не приблизит нас к Царствию Небесному, — но во многом это, может быть, даже будет для нас искушением, потому что, может быть, мы так к этому отнесемся, если это увидим, что Господь вынужден будет (я не говорю: будет вправе, — а просто Он даже вынужден будет) нам сказать, что «вы уже получили мзду свою за это на земле, вы уже получили свою порцию приятного, и поэтому для очищения ваших грехов, для спасения вашего в этом никакой пользы для вас не осталось».

А мы хотим все-таки все сделать для того, чтобы получить душевную пользу. А если мы хотим получить душевную пользу, то мы должны об этом помнить и не забывать, т.е. не отвлекаться на посторонние вещи. Одна из самых таких стандартных вещей, на которую отвлекаются и которая совершенно посторонняя — это хотеть увидеть торжество своего дела на земле. И здесь пример Евсевия Самосатского должен быть для нас очень воодушевляющим. И Господь да сподобит нас на земле пройти или так, как Евсевий Самосатский, или иначе, как уже Ему будет угодно, но по крайней мере, так, чтобы в Царстве Небесном оказаться с ним и с ему подобными. Аминь.