Некоторые люди безумно говорят так: вот, совершились чудеса с кем-то, и поэтому он уверовал, а не потому, что он был хорошим и был к этому предрасположен и имел какую-то необходимую для этого степень чистоты; и если бы мы были на его месте, мы бы тоже уверовали. Но на самом деле неизвестно, уверовали бы эти люди или нет. Потому что в Евангелии есть и другие примеры. Есть, например, история с десятью прокаженными, из которых только один уверовал, хотя исцелились все. То есть количество уверовавших - один к десяти. И понятно, что примерно такое соотношение существует, если говорить и о всех людях вообще. Поэтому здесь вера появляется уже определенная, которая в каком-то зачаточном состоянии уже существовала до чуда.

Но в сегодняшей истории со слепорожденным проявляется еще нечто другое, следующее за этим. А именно, он исповедал веру в Иисуса как в пророка, при том, что он с Ним почти и не разговаривал и даже не видел Его, потому что в результате чуда он не сразу прозрел, а пошел к Силоамской купели и исцелился уже там, а Иисуса рядом уже не было. И вот, когда он исповедал Христа перед фарисеями и принял за это поношение, хотя он исповедовал веру еще не совершенную - ведь он исповедовал Его перед ними не как Сына Божия, а всего лишь как пророка, - тогда Господь явился ему уже так, что он смог Его увидеть, и сказал Ему все, как есть, - что Он Сын Божий. И тогда уже, конечно, слепорожденный уверовал в Него как в Сына Божия. За что же дается такая полнота веры, которая есть понимание и, в том или ином смысле, боговидение? Почему я говорю: в том или ином смысле? Потому что не всегда это телесное видение Христа, как это было в случае со слепорожденным, но это всегда вера, которая открывает Бога духовно. Потому что святые видят Бога не обязательно в телесном обличии как Христа, а, например, в виде света. И за что же это дается? Это дается за то, что мы имеем ту веру, которая у нас есть пока, пусть даже она и несовершенно, и стоим в этом исповедании, и страха ради человеческого или бесовского от нее не отступаем. Потому что, конечно, было, видимо, по-человечески страшно исповедать веру во Христа этому исцеленному человеку, судя по тому, что его родители побоялись это сделать и не исповедали веры в Христа, хотя и не похулили Его, а просто уклонились. А этот человек бесстрашно исповедал Христа и даже, более того, обличил самих этих фарисеев, которые должны были бы, коль скоро они изучали Закон Божий, узнать Христа, Который от Бога пришел, еще прежде, чем этот слепой Его узнал, а они его не узнали, оказывается, и поэтому исцеленный и сказал им: "Вот это и дивно. Как же вы изучаете Закон Божий, если вы не знаете как раз Того, ради Кого этот Закон был дан, чтобы люди могли Его узнать?" Ведь для того и надо было изучать Закон Божий, чтобы узнать Христа, когда Он явится. И вот, Он явился, а фарисеи, который изучали Закон Божий, Его не узнали, - "вот это и дивно". И исцеленный сказал это им, несмотря на человеческий страх, и после этого он сподобился и видения Бога, и совершенства веры, т.е. понимания того, что перед Ним не просто пророк, а Сын Божий.

Конечно, это применимо и к жизни каждого верующего человека, применимо именно по сути, а не по внешней обстановке, которая в жизни разных людей бывает разная. По сути же это применимо к нам так. Когда мы живем в каком-то обществе, то бывает, действительно, что за веру нам нужно претерпеть некое гонение. И когда это явная форма преследования христианства, пусть даже и не очень жестокая, как это было в последние годы существования Советского Союза, то для нас еще более-менее понятно, что это действительно преследование. А когда явного преследования нет, то мы можем и не понимать, что на самом деле от нас требуется исповедание веры, а мы, не заметив этого, от него уклоняемся. Потому что любой человеческий коллектив, даже и не состоящий из воинствующих безбожников, требует, чтобы в нем каждый человек был, как все, и если ты оказываешься не таким, как все, у тебя возникают трудности при жизни в этом коллективе, ты не можешь к нему адаптироваться, тебе тяжело. И поэтому возникает соблазн человекоугодничества, чтобы стараться во всем быть незаметным. Но может быть, незаметным быть и хорошо, чтобы на тебя не обращали внимания, но смотря какой ценой. Соблазн начинается именно тогда, когда ты ради этого приносишь в жертву что-то такое, чем поступаться нельзя, и прежде всего веру, - когда ты начинаешь себя вести, как неверующий человек, т.е. участвовать в каких-то безумных развлечениях, в которых верующему человеку совершенно не следует участвовать, или хихикаешь над какими-то предметами веры и т.п. И вот, это бывает, когда мы отступаем от веры страха ради человеческого, т.е. делаем то, чего не сделал, несмотря на искушение, тот исцеленный человек, о котором мы читали сегодня.

Но, помимо страха человеческого, бывает и страх бесовский. Конечно, страх человеческий в каком-то смысле это тоже страх бесовский, ведь именно бесы играют теми людьми, которые создают для нас искушения. Но бесы могут действовать и без всякого посредства людей, могут непосредственно воздействовать на нашу душу, когда мы раздираемся всякими страстями вместо того, чтобы делать то, что положено по заповедям, или даже просто вместо того, чтобы молиться, начинаем смотреть телевизор, читать книжку, сидеть в интернете и т.п. А потом мы уже устаем и не можем и помолиться. Что это такое? Страх человеческий? Как правило, нет, потому что не люди нас заставляют так поступать, а это мы именно допускаем бесов действовать на нашу душу. И вот, если бы мы исповедали веру во Христа, если бы мы начали молиться, то не было бы этого воздействия. Да оно обычно бывает и не сильное, но нам хватает и такого. Если бы мы только начали с ним бороться по-настоящему, то во многих случаях (не буду говорить, что во всех, потому что это не так) оно бы и прекратилось. Но мы предпочитаем сдаться, потому что просто расслабляемся, все у нас плывет, мы как-то забываемся, и вот уже мы это как будто не мы. А потом сидишь и вспоминаешь: что же это я такое сделал, опять я поддался в десятый и сотый раз все тому же искушению… Вот здесь надо исповедовать Христа Сыном Божиим, т.е. надо исповедовать себя верующими во Христа, и тогда наша вера будет становиться догматически правильной и аскетически твердой. То есть тогда наша вера действительно будет преумножаться и становиться такой, которая реально меняет нашу жизнь. Потому что стоит нам только начать поменьше поддаваться всяким подобным соблазнам, которым мы поддаемся повседневно, - это уже будет очень сильное изменение нашей жизни. Например, тот, кто смотрит телевизор, пусть попробует хоть один день его не смотреть, - уже такое будет изменение в жизни! А кто сидит в интернете, скажем, пять часов в день, тот пусть попробует посидеть четыре, - тоже будет большое изменение в жизни. И если так идти дальше, то эти изменения будут очень большими. И это вот, действительно, будет некая победа над миром, которая и приведет нас к тому, что мы попадем в Царствие Небесное со всеми, кто, как Христос, победил мир. Аминь.