22.09/5.10.2003
Мы должны делать и в житейских, и в духовных делах то, что нужно; а результат зависит от Бога. Господь подает нам результат не по труду нашему, а иногда больше, иногда меньше - в зависимости от того, что нам полезно для спасения. Житейские блага сами по себе нам не нужны, а нужны только для того, чтобы мы могли жить и познавать Бога. Еретиками являются не только те, кто имеет еретические убеждения, но и те, кто молитвенно общаются с имеющими такие убеждения. Параллель между современными экуменистами и еретиками второго периода иконоборчества. История свв. Феофана и Феодора Начертанных. Как вымолили душу императора Феофила.
Во имя Отца
и Сына и Святаго Духа.
Сегодня мы
слышали в Евангелии рассказ о том, как Господь чудесным образом помог Петру
и другим апостолам в ловле рыб. И этот рассказ показывает нам, как мы вообще
должны относиться ко всей нашей жизни, если мы хотим относиться к ней по-христиански.
А там дело происходило так. Апостолы в течение всей ночи пытались ловить рыбу,
т.е. именно тогда, когда она лучше клюет, и когда рыбакам положено этим заниматься.
И несмотря на то, что они делали все, что им было положено, и провели всю ночь
в труде, никакого результата не было. И действительно, так бывает, что мы должны
исполнять какие-то свои обязанности, и мы не всегда ими пренебрегаем, а вроде
бы действительно их исполняем, а никакого результата нет. И, тем не менее, мы
должны все это делать, потому что результат всегда дается от Бога, а не происходит
от того, что мы смогли исполнить наши обязанности. Другое дело, что если мы
их не будем исполнять, если мы вообще ничего делать не будем, то тогда, конечно,
мы не сможем и от Бога ничего получить, потому что Бог подает что-либо по нашему
старанию. И вообще, наше отношение к своим обязанностям показывает именно наше
старание. И вот, так и апостолы на этой ночной ловле рыб показали свое старание,
но, как часто бывает, непосредственно вслед за этим никакого результата не получили.
Но когда они убедились, что одним только старанием невозможно получить результат,
тогда Господь дал им такой результат, какой, как им казалось, невозможно было
получить вообще.
Потому что,
действительно, Господь дает нам не по нашему труду. И бывает, что другие при
таком же труде получают гораздо больше, а мы гораздо меньше и никак не можем
сделать, чтобы у нас было так же, как у других, - потому, может быть, что нам
неполезно иметь больше, чем то, что Господь нам дает. А вот иногда - и это в
жизни каждого из нас в той или иной мере происходило - получается то же, что
с Петром: мы делаем то, что должны делать, и не смущаемся тем, что никакого
результата нет, и тогда Господь дает нам совершенно неожиданно и без всякого
нашего труда такой результат, о котором мы и помышлять не смели. И действительно,
так оно бывает во всех делах, и в житейских, и в духовных. В духовных так бывает
потому, что наше спасение не может зависеть прямо от наших усилий, хотя без
наших усилий оно не подается, а в житейских делах так происходит по той же самой
причине. Потому что житейские дела мы должны делать, и Господь помогает нам
в них постольку, поскольку они ведут к нашему спасению, поскольку мы их можем
употребить для нашего спасения; только тогда это действительно хорошо. Поэтому
и в житейских делах мы получаем милость от Бога совершенно не по нашим трудам.
Но нужно делать
различие между житейским и духовным. И как раз тот рассказ, который мы сегодня
слышали в Евангелии, он - о житейском. И его продолжение касается именно житейского.
Потому что, получая то, что хотели, то, ради чего мы жили в смысле житейском,
мы понимаем, что мы не ради этого живем, и само по себе нам это не нужно. И
вообще, собственно говоря, мы имеем те или иные житейские нужды, которые так
или иначе необходимо удовлетворять для того, чтобы просто жить, только для того,
чтобы познать Бога, только для познания воли Божией. И, прежде всего мы ее познаем,
пока все наши остальные способы восприятия духовного не то что грубы, а просто,
можно сказать, не работают, из того, что Господь посылает нам пропитание. Но
когда Господь нам посылает пропитание, мы видим, что само по себе оно нам не
нужно. И поэтому апостолы после того, как они получили то, что хотели, т.е.
рыбу, и гораздо больше, чем хотели, они переключили свое внимание на Христа,
т.е. на Того, Кто им это подал, на Бога, и оставили эту рыбу и пошли за Ним.
Итак, они ловили рыбу всю ночь, а потом, когда получили, наконец, гораздо больше
ожидаемого, они вместо того, чтобы обрадоваться этому и пойти куда-нибудь эту
рыбу продавать, они вообще все бросили и остались совсем без рыбы, потому что
поняли, что она им не нужна, и пошли за Христом.
А что было
в промежутке между этими событиями? Конечно, когда апостолы увидели этот чудесный
улов, они уже забыли, зачем он им был нужен, потому что поняли, что перед ними
Бог. И Петр сказал Господу: "Изыди от меня, Господи, потому что я человек
грешный!" И действительно, когда мы непосредственно сталкиваемся с помощью
Божией, мы познаем Бога. Конечно, мы и до этого были верующими, особенно если
обращались к Богу с молитвой, но все-таки вера наша увеличивается и приобретает
как бы другое качество именно тогда, когда с нами происходят подобные истории
- когда мы, по крайней мере, субъективно, абсолютно уверены в том, что именно
в данном случае никакие обстоятельства, никакие другие люди не могут нам помочь,
- и вот, Господь нам помогает, и мы понимаем, что это именно прямая помощь Божия.
А так мы, конечно, говорим, что "все от Бога", в том числе и то, что
делается нам через обстоятельства и через людей, и говорим это искренно, но
хотя мы и искренно это говорим, мы сами часто не понимаем силы этих слов. Потому
что, понимая умом, что надо говорить так, мы, однако, на самом деле привыкли
уповать на обстоятельства, на людей, но не на Бога. А вот когда обстоятельств
и людей не остается, а остается только Бог, то через такие моменты нашей жизни
мы постепенно становимся реально верующими людьми. И потом уже, возможно, мы
будем веровать Богу не только в такие моменты, а и тогда, когда Он вмешивается
в нашу жизнь не так явно, а прикрываясь какими-то людьми и обстоятельствами.
Вот чему учит нас эта евангельская история.
А еще сегодня
мы совершаем память преподобного Ионы, отца святых Феофана и Феодора Начертанных,
исповедников православия первой половины IX века, когда господствовала ересь
иконоборчества, и именно иконоборцы были господствующей церковью, а те православные,
которые не хотели признать ересь, все были гонимы. Причем надо сказать, что
тогдашние обстоятельства были похожи на современное положение с ересью экуменизма.
Потому что как тогда, так и сейчас можно было самому не исповедовать ересь,
а только нужно было быть в общении с еретиками. Так вот и сейчас в еретических
так называемых церквах "мирового православия", как Московская патриархия,
лично тебя никто не заставляет быть верующим экуменистом; ты можешь сам в себе
считать, что экуменизм - ересь; но при этом, чтобы оставаться в этой церковной
организации и не подвергаться гонениям, ты должен быть в молитвенном общении
с епископами-экуменистами, причащаться с ними и поминать их. То есть думай как
хочешь, только причащайся вместе с нами.
С точки зрения
православия это неприемлемо. Почему? Потому, что это уже само по себе ересь.
Ересь не обязательно проявляется в том, что у нас в голове, в уме есть какие-то
отклонения от православной догматики; но если мы просто считаем, что можно молиться
и вести общую церковную жизнь с теми, у кого такие отклонения есть, что можно
иметь таких епископов и причащаться у священников, которые таких епископов поминают,
то такое наше убеждение уже само по себе неправильно и является ересью. И, кроме
того, даже если мы умственно, через наше сознательное убеждение и не сообщаемся
с какими-то еретическими учениями, но сообщаемся с ними молитвенно, через церковное
общение с еретиками, то тем самым мы все равно участвуем в ереси и сами являемся
еретиками, хотя бы мы и не симпатизировали ереси. Поэтому экуменистами, т.е.
еретиками, сейчас являются абсолютно все, кто состоит в общении с патриархами
и епископами церквей "мирового православия", даже если эти люди сами
себя совершенно искренно считают антиэкуменистами и верят, что экуменизм - ересь.
И вот, подобным же образом обстояло дело в первой половине IX века. Тогда не
обязательно было самому по убеждениям быть иконоборцем. Убежденных иконоборцев
было много, но это не было обязательным. Не обязательно было даже выносить из
церквей и из монастырей иконы. Уже считалось хорошо, если иконы оставались,
но их просто вешали повыше, чтобы к ним не прикладывались. И даже можно было
- и это так делалось во многих монастырях - полностью сохранять иконопочитание.
То есть можно было поклоняться иконам в своем собственном монастыре и нисколько
этого не скрывать от церковных и светских властей; и это нисколько не наказывалось;
более того - это позволяло сохранить монастырь, чтобы братия не оказывались
на улице, не попадали в мир, не подвергались разнообразным искушениям, которые
ждут монаха вне монастыря. Но все это под одним условием - нужно было поминать
патриарха-иконоборца и иконоборческих епископов. И конечно, многие настоятели
считали, что, чтобы не потерять монастырь и не развалить общину, нужно идти
на такие условия: если все равно иконопочитание разрешается сохранить, то почему
бы не поминать этих епископов, хотя они и еретики. Но Православная Церковь всех
тех, кто так думал, считала абсолютно отпавшими и тоже еретиками, хотя по своим
убеждениям эти люди не отклонялись от почитания святых икон. Но они отклонялись
от православного исповедания веры в другом и не менее важном - в том, что нельзя
иметь общения с еретиками. Они считали, что это можно - при каких-то там условиях,
ради чего-то там; но не важно, ради чего, важно то, что они считали, будто это
можно. А Православная Церковь считает, что это нельзя в принципе, никогда и
ни ради чего.
И вот, святые
Феофан и Феодор Начертанные были такими монахами, которые не шли на подобные
компромиссы и были живым обличением для тех, кто шел, и, следовательно, очень
многих удерживали от следования по пути таких компромиссов. И поэтому все такие
люди, которые были известны среди монахов и удерживали других от падения, все
они были очень хорошо известны иконоборцам и государственным властям, которые
поддерживали ересь, и такие исповедники подвергались большим гонениям. И тогдашний
иконоборческий патриарх Иоанн Грамматик, который был весьма интеллектуальным
человеком, не чуждым поэзии, придумал для Феофана и Феодора издевательское наказание,
думая этим снизить их авторитет и сделать их предметам насмешек: у них выжгли
на лицах сочиненные лично патриархом стихи ямбами, в которых было сказано, что-то
на тему "я такой глупый человек, что ради икон хожу с этими дурацкими надписями".
Эти стихи покрывали у исповедников обе щеки и лоб каждого из них. Стихи выжгли
каленым железом и отправили Феодора и Феофана так вот и ходить, как живой агитплакат.
Но оказалось все наоборот: не только это не навлекло на них насмешки, но принесло
им честь и только еще больше подняло их авторитет. После этого они и получили
название "Начертанных", т.е. тех, на которых что-то написали. Они
были родные братьями и вместе подвизались в монашестве, и дожили до конца иконоборчества
и до Торжества Православия. И уже после восстановления иконопочитания в 843
году святая благоверная царица Феодора, восстановившая иконопочитание, вдова
к тому времени умершего императора-иконоборца Феофила, при котором как раз и
пострадали эти святые, давала большой прием в честь восстановления иконопочитания,
на который позвала всех исповедников, среди которых были и братья Начертанные.
А царица до этого их не знала, как говорит один из византийских историков, и
спросила, что это такое и почему они носят на лицах эти надписи. И вот, один
из них ответил ей: "За эти надписи мы будем судиться с твоим мужем на страшном
суде". Феодора очень расстроилась, потому что она восстановила иконопочитание
именно в надежде вымолить душу ее мужа, который умер вне общения с Церковью,
хотя, по некоторым легендам, он успел раскаяться, но все же не успел приобщиться
к Церкви. По крайней мере, царица Феодора поставила условие, чтобы новый патриарх-иконопочитатель
Мефодий, который был выбран вместо Иоанна Грамматика, молился вместе со всеми
православными об императоре Феофиле. И вот, императрица сказала, что значит,
они ничего не простили, и что ее мужа никто не собирается вымаливать. Но тогда
патриарх Мефодий и другие исповедники православия заверили ее, что будут молиться.
И действительно, согласно свидетельствам историков, произошло чудо, уверившее
всех, что молитвы православных об императоре Феофиле были приняты. Между прочим,
это один из немногих достоверных рассказов в церковном предании, говорящий о
том, что все-таки стоит молиться о людях, которые умерли вне общения с Церковью,
и молитва за них может быть услышана. Но конечно, все равно итог зависит от
того, что было на сердце у человека. И вот, хотя император Феофил умер вне общения
с Церковью и при своей жизни был гонителем православной веры - т.е. он не только
был еретиком, но был и гонителем православных (не все императоры-еретики воздвигали
гонения на Церковь, а вот он воздвигал), - но все-таки оказалось возможным его
отмолить. И это, конечно, нам сейчас урок из церковного предания, внушающий
некоторый оптимизм. Но конечно, не надо этот оптимизм преувеличивать.
Такие два
урока церковной жизни дает нам сегодняшний день. Постараемся следовать всему,
чему нас учит и сегодняшний евангельский рассказ, и история святых Феофана и
Феодора Начертанных. Аминь.
|
Обсудить
можно
|