Два святых богослова.
Слово в день памяти святителя Григория Паламы
и святого императора Юстиниана

14/27.11.2004

Св. Юстиниан и св. Григорий занимали такое разное положение, но между ними много общего. Им пришлось активно участвовать в богословских спорах и отстаивать православие перед лицом ереси. Они защищали именно те догматы, которые в наше время подвергаются наибольшим нападениям. Св. Юстиниан правильно учил о воплощении Бога-Слова, из которого вытекает учение об обожении, которое защищал св. Григорий Палама.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память двух великих православных святых одновременно - святителя Григория Паламы и святого императора Юстиниана и вместе с ним его супруги императрицы Феодоры. Память их совершается сегодня, потому что именно в этот день их преставление, хотя св. Григорий и св. Юстиниан преставились с интервалом в почти 800 лет. Потому что св. Григорий Палама умер, по новейшим данным, в 1357 году, а св. Юстиниан - в 565-м. В честь св. Григория Паламы есть один специальный большой общецерковный праздник - во 2-ю Неделю Великого поста, которая является продолжением Торжества Православия, потому что святой Григорий Палама был одним из отцов Церкви, которые особенно укрепили ее учение против всяких ересей века сего, и бывших внутри Византии, и возникших на Западе, в том числе католичества. И вот потому утверждение памяти св. Григория, когда его прославили во святых вскоре после его смерти, стало днем утверждения православия, и ради этого был установлен особый праздник в Великом посту. Ну, и сегодня, конечно, день памяти его примечателен.

Но что общего между этими святыми, которые жили в столь разные эпохи и занимали столь разное общественное положение? Св. Юстиниан был императором, причем в пору наибольшего величия Византийской Империи, когда она занимала почти весь цивилизованный мир; он вел войны, вел какую-то политику, то успешно, то неудачно, и занимался разными мирскими делами. А св. Григорий Палама часть своей жизни был аскетом и подвижником и почти ни с кем не общался, кроме немногих монахов; в конце жизни ему, правда, пришлось стать епископом и даже целый год провести в плену у турок, откуда его выкупили (турки запросили очень много денег, и поэтому их долго собирали), но в целом он все-таки вел жизнь сугубо церковного человека и от совсем уж мирских попечений был далек даже тогда, когда в Византии шла гражданская война и одна из воюющих сторон считала его своим врагом и держала в темнице. Вот, крайне по-разному жили эти святые. Что же между ними общего? Общего то, что, несмотря на свое изначальное нежелание это делать, и только лишь уступая настоятельной необходимости, следовавшей из хода церковных дел, оба они занимались богословием - и император, и архиепископ. Св. Юстиниану, конечно, мешало заниматься богословием то, что он был императором; но тем не менее, он это преодолел. Св. Григорий хотел бы не покидать своего уединения, но его тоже, то как подсудимого, то наоборот, как главу торжествующей партии, вынудили участвовать в соборах, спорить с еретиками и вообще постоянно заниматься догматической полемикой. Так же постоянно занимался такой полемикой и император Юстиниан, который сам созывал соборы против еретиков. Наконец, его самого в конце жизни обвинил в ереси Константинопольский патриарх, который был потом низложен, а после смерти св. Юстиниана некоторое время шла борьба вокруг его памяти, потому что не все в Византии признавали его святость. И вот, здесь уже понятно, что между св. Григорием и св. Юстинианом много общего.

Но на самом деле общего еще больше, чем видно из этого рассказа. Потому что те догматы, которые защищали эти святые, сейчас являются наиболее определяющими для нашей веры. Что значит "наиболее определяющими"? Не в том, конечно, смысле, что одни догматы могут быть важнее других, потому что церковное учение целостно, и если оно выражается во множестве разных догматов, то это не дает нам повода сказать, что какой-то догмат более важен, а какой-то менее. Потому что каждый отдельный догмат имеет смысл только в связи со всеми остальными, точнее говоря, в связи со всем церковным учением, которое полностью в догматических формулировках даже и не выражается, не охватывается полностью какими-то формулировками. Поэтому если мы говорим, что какие-то догматы для нас особенно важны, мы имеем в виду нечто другое, а не то, что они являются какими-то более важными, чем остальные догматы. Отступление от любого догмата есть отступление от церковной веры. Что же мы имеем в виду? То, что именно в нашей современной жизни большая часть людей, именующих себя христианами, отступают именно от тех догматов, которые защищали празднуемые сегодня святые. Именно эти догматы труднее всего держать, именно на них больше всего нападений, поэтому нам важнее всего сейчас понимать учение Церкви с тех сторон, на которые именно в наше время больше всего нападений.

Какие же это стороны церковного учения? Император Юстиниан правильно учил о воплощении Христовом, о том, что Христос это действительно Богочеловек. Когда мы просто говорим слово "Богочеловек", это может быть на самом деле пустым звуком, потому что очень разные понятия можно вкладывать в это слово. А нужно понимать, что Христос это действительно Бог и действительно человек. Это невозможно себе представить. Можно логически, хотя и не зрительно, представить, что есть Бог. Точно так же можно логически и даже зрительно представить, что есть человек. Но что такое Богочеловек, это не охватывается нашим умом. И мы должны это просто принимать и в это верить, понимая, что ум наш не может вместить, что Христос есть Богочеловек. Поэтому когда мы говорим, что "Бог пострадал во плоти", мы все равно говорим православно. Конечно, у Бога нет плоти и Бог не может пострадать, и если мы видим, что страдала плоть, мы вроде бы не можем сказать, что пострадал Бог; но в то же время тот, кто говорит, что Бог не пострадал, тот еретик. Вот этому учил император Юстиниан. Потому что на самом деле именно Бог пострадал во плоти. Чем Он пострадал? Конечно, не божеством, которое не страдает, а плотью. Но кто пострадал? Пострадал Бог. Чем пострадал? - Плотью. Но кто пострадал? - Бог. Поэтому если мы будем говорить, что во Христе Иисусе всего поровну, поровну Бога и человека, на том основании, что в Нем две природы, божественная и человеческая, то мы будем еретиками. Потому что в Нем есть Ипостась, Ипостась эта одна, это Ипостась Слова Божия, Ипостась Бога. Именно Бог-Слово воплотился и пострадал плотью. И в память этого основного догмата, по Преданию, сам император Юстиниан составил гимн, который мы поем за Божественной литургией: "Единородный Сыне и Слове Божий, безсмертен сый…" В этом гимне сказано, что Сын Божий распялся за нас: "распныйся за ны".

И именно потому, что Господь Иисус Христос является совершенным Богом и совершенным человеком, человек может получить совершенство обожения. Собственно, для того Господь и стал совершенным человеком, чтобы человек в Нем стал совершенным Богом. И о том, что святые еще на земле становятся совершенным Богом, не переставая быть совершенными людьми, как и Христос не перестал быть совершенным Богом, когда стал совершенным человеком, - об этом учил святитель Григорий Палама. И именно это опровергали тогдашние и нынешние еретики. Св. Григорий учил об обожении, о том, что цель нашей жизни, которой святые достигают еще на земле, а нам бы достигнуть ее хотя бы при исхождении из нашего тела, цель эта состоит именно в том, чтобы стать Богом и получить то знание о Боге, которое Бог имеет Сам о Себе. И поэтому учение Церкви, которое преподается нам через святых, это не какие-то человеческие догадки о Боге, это даже не какое-то, пусть и достоверное и богооткровенное знание, которое Бог сообщил о Себе кому-то, а это то знание Бога, которое Бог никому не сообщил, но имеет Сам в Себе. Но поскольку святые сами становятся Богом, то они получают это знание изнутри. Поэтому учение Церкви это не учение каких-то человеческих авторитетов о Боге, как это было учение пророков в Ветхом Завете, а это учение Бога о Себе Самом. И вот этому учил св. Григорий Палама, это учение атаковали тогдашние и нынешние еретики. И сейчас, как и тогда, еретики, которые это отвергают, обычно отвергают и полноту богочеловечества во Христе, отвергают то понимание догмата о воплощении Божием, которое защищал св. император Юстиниан. Потому, может быть, и не случайно промыслом Божием память этих святых пришлась на один и тот же день. А это именно промысел Божий, а не какое-то человеческое усмотрение, потому что это день, когда преставился каждый из этих святых, хотя и с большим интервалом во времени.

Поэтому пусть память этих святых напоминает нам, что мы должны держаться догматов православия, а для этого мы должны стараться узнавать в меру сил, в чем они состоят, интересоваться этим и понимать как можно лучше, и исследовать, к чему это нас обязывает. Аминь.