Святой против христиан.
Слово в день памяти преп. Симеона Юродивого и спостника его Иоанна
21.07/3.08.2008
Преподобный Симеон, Христа ради юродивый, считается основателем служения юродивых; первые византийские юродивые были не в таком количестве, в каком они появились потом на Руси, но зато юродствовали они гораздо сильнее; по внешнему поведению св. Симеон походил то ли на хулигана, то ли на сумасшедшего; постепенно жители города узнавали о высокой духовной жизни св. Симеона и начинали воспринимать его, конечно, как полезное искушение от Бога для того, чтобы учиться христианству; св. Симеон старался не жить с людьми так, чтоб его не били; есть такие виды служения - столпничество, юродство и еще пустынножительство - на которые обычный человек не должен дерзать, но если он имеет какой-то призыв от Бога относительно себя лично, то тогда он и должен ему следовать; все последующие юродивые, особенно византийские, ориентировались на св. Симеона; христианские представления могут совпадать с какими-то человеческими суждениями о разумном, о хорошем, о добром, но эти совпадения, сколь бы они ни были частыми, во внутреннем смысле являются случайными; "страшно впасть в руки Бога живаго" - эту сторону Бога, которая страшна, и которую невозможно восприять, юродивые, особенно византийские, начиная со св.Симеона, нам показывают и приучают нас с ней жить.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня мы совершаем память преподобного Симеона, Христа ради юродивого, и спостника его Иоанна. Этот святой жил в VI веке, но точные годы его жизни неизвестны, остались противоречивые данные об этом. Он считается основателем служения юродивых. Конечно, до него были уже святые, которые юродствовали, были монахи в монастырях, которые себя необычно вели, но все-таки они не были юродивыми в полном смысле этого слова. Юродство начинается с Симеона.
Он жил в сирийском городе Эмесе и своим совершенно необычным подвигом, который происходил прямо на глазах многих людей в центре большого города, всех поражал и приводил в самые смешанные чувства.
Мы сейчас привыкли, что на Руси было очень много Христа ради юродивых. Если спросить "в какой стране, в какой Церкви было больше всего Христа ради юродивых?", то надо ответить, что в русской. Но если спросить "где больше всего было юродства?", то тогда надо сказать, что в Византии, хотя и непонятно, как его измерять. Первые византийские юродивые были не в таком количестве, в каком они появились потом на Руси, но зато юродствовали они гораздо сильнее.
Мы привыкли искать смысл в каждом конкретном поступке русского юродивого. Например, если он делает что-то нехристианское, то это должно обличить кого-то, здесь находящегося. Василий Блаженный как-то вошел в один дом, не говоря дурного слова, взял там младенца и разбил его об пол. Агиограф объясняет, что блаженный провидел, что из этого младенца ничего хорошего не вырастет. В этом случае видна (хотя бы только агиографу) прямая связь между действиями юродивого и их смыслом. Но если мы посмотрим на византийских юродивых, то далеко не всегда ее сможем обнаружить.
Например, св. Симеон очень часто ходил на рынок. Конечно, кто его знал и почитал, были рады всему, что бы он там ни сделал. Но зато он их и не трогал, а любил прийти к ничего не подозревающим людям и начать там все опрокидывать, совершенно при этом ничем их не обличая. Его агиограф ничего не пишет о том, чтобы он что-то там обличал - внешне это было совершенно обыкновенное хулиганство.
Возникала естественная реакция, то есть его начинали бить. Собственно, для этого Симеон все это и делал: он убегал, за ним бежала толпа всех тех торговцев, которым он, конечно, уже нанес ущерб, потому что успевал очень много лавок опрокинуть. Догнав, они начинали его бить, оставляя его каждый раз полуживого. Вот так Симеон и выглядел - то ли хулиганом, то ли сумасшедшим.
Конечно, потихоньку стала распространяться о нем и другая слава, потому что в те времена, когда его никто не должен был бить, находились те, как всегда бывает в таких случаях, кто за ним подглядывал. Так появился его спостник Иоанн, который рассказал о действительном его житии, видя его высокие духовные состояния, наверное, и молитвы в нетварном Свете. Все это было очень необычно для людей. А зачем же он юродствовал?
Не всегда можно сказать, что юродство для того, чтобы кого-то обличить. Зачем он опрокидывал столы торговцев, которые торговали не в храме, а на рынке? Это вовсе не греховное занятие, и прп. Симеон вовсе не хотел сказать, что на рынке не надо торговать. Может быть, он хотел их научить какому-то бесстрастию и реагировать по-христиански на то, что тебе наносят обиды. Но из его жития можно сделать заключение, что он все-таки хотел другого.
Это был своеобразный способ аскезы за счет ближнего, когда тебя бьют как следует, причем, действительно, за дело, а не просто так, а ты это терпишь. Но это было лишь элементом юродства св. Симеона, само оно простиралось гораздо дальше и доходило до совершенно немыслимых вещей.
Например, случалось ему прелюдно на открытых площадях города испражняться. Ничего в этом, конечно, эстетического и хорошего не было. Конечно, это было эпатажное поведение, он в наибольшей степени специально провоцировал людей на то, чтобы они реагировали на что-то наиболее запрещенное.
Конечно, на все можно отреагировать по-христиански, если понимать, и даже находились уже такие люди, пусть и единицы, которые так реагировали, но, как правило, действия людей были совсем иными. По мере того, как жители города узнавали о его высокой духовной жизни, то начинали воспринимать его, конечно, как полезное искушение от Бога для того, чтобы учиться христианству. Но в массе своей люди не могли этого делать, и даже знать о его духовной жизни ничего не могли.
Еще у прп. Симеона был такой, можно сказать, "фирменный" способ юродства - он иногда ходил в баню. Разумеется, в женскую. Причем, уже по улице шел туда голым. Этим он, конечно, показывал, и со стороны это было видно, свое полное бесстрастие, потому что ему лично было вообще все равно. Ему было все равно, мыться или не мыться, ходить голым или одетым. Голыми ходили и русские юродивые, особенно зимой, но у русских юродивых не было традиции ходить в женскую баню, а у него было и это.
Житие, написанное
со слов Иоанна-спостника, дает иногда такие очень личные интонации. Иоанн
как-то по неосторожности предложил Симеону пойти в баню, а тот очень обрадовался
и, конечно, сразу согласился. Иоанн почувствовал, что сказал что-то не то,
и стал ожидать чего-то очень тяжелого для его психики. Так оно и оказалось.
Естественно, в бане его опять бьют, тоже вроде бы и за дело. С одной стороны,
как объясняет агиограф со слов Иоанна, вроде бы и бесстрастие показывает этот
случай. В этом он, действительно, сильно преуспел - такие рассказы о нем передавались
больше всего, потому что запоминается все острое. Но с другой стороны, здесь
была та же самая аскеза, чтобы его все время били, то есть он старался не
жить с людьми так, чтоб его не били.
Обыкновенные люди ведь не нападают просто так, если только это не хулиганы. Они ведь не будут все время нападать, а надо, чтоб все время. Что Симеон для этого делал? Он все для этого делал и достигал результата. Через это он спасался сам, но так же, конечно, и произвел большое впечатление на окружающих.
Юродство, как и столпничество, которое тоже в этом веке особенно распространилось, но зародилось в V веке, - это такой подвиг христианской жизни, на который обычный человек дерзать не должен. Тем более, что вообще юродивых как таковых, то есть тех, кого в старину называли дураками, а мы бы сейчас могли по-разному назвать, обычно другим каким-то словом, были многие тысячи. Это просто были больные люди, сейчас такие тоже часто при больших старых монастырях находятся, которые, что называется "юродивые", но не во Христе.
Таким "юродивым"
очень легко стать, особенно, если начнутся, действительно, какие-то патологические
изменения в психике. А для юродства во Христе неважно, что скажет врач. Важно,
что человек по свободной воле выбирает такое поведение, а не потому, что он
иначе не может в силу своей болезни. Внешне такое поведение ничем не отличается
от поведения больного. Если он это терпит, и при этом не впадает в прелесть,
не впадает, предположим, в гордость из-за такого своего дурного состояния,
ну и, тем более, не отпадает от Церкви, то это, конечно, великое служение,
но оно очень мало кому доступно.
Повторю, есть такое служение - столпничество, юродство и еще пустынножительство,
хотя оно для большего числа людей приемлемо, - на которое обычный человек
не должен дерзать если только он не имеет какой-то призыв от Бога относительно
себя лично, чтобы жить такой особенной жизнью. Тогда он и должен ему следовать.
Но, поскольку очень многим людям кажется, что у них есть этот призыв, а на
самом деле у них совершенно не то, а просто какая-то патология собственной
гордости или психопатология, то, если даже такой призыв есть на самом деле,
надо его испытывать и не сразу ему следовать. Это должно быть результатом
духовного рассуждения, который здесь надо особенно применять.
Для большинства из нас подвиги таких святых не являются примером для подражания, хотя Симеон для многих в свое время и в последующие времена являлся предметом для подражания. Все последующие юродивые, особенно византийские, ориентировались на него. Да и русские тоже. Его житие было переведено на славянский язык и прекрасно было известно славянам, в том числе и в Древней Руси. Это очень пространное и интересное житие, из которого можно узнать очень много о христианстве с неожиданной стороны.
Итак, большинству из нас, несмотря на то, что многие подражали этому святому, буквально подражать здесь совершенно нечему, но есть нечто другое: мы должны научаться примером таких святых как менять свою собственную жизнь, которая не является жизнью юродивых, столпников и отшельников. В этом нам более понятно показывают пример такие святые, особенно именно юродивые, чем даже святоотеческое поучение. В святоотеческих поучениях тоже все правильно, но когда нам показывают на примере, тогда, действительно, видна суть христианской аскетики.
Самая главная истина, если уж необходимо выделить одну из всех других, которые показывают нам юродивые, - это то, что христианство никаким образом не соприкасается с мирскими человеческими представлениями. Точнее говоря, очень часто, и никто с этим не спорит, даже юродивые, христианские представления могут совпадать с какими-то человеческими суждениями о разумном, о хорошем, о добром, правильном и так далее, но эти совпадения, сколь бы они ни были частыми, во внутреннем смысле являются случайными.
На самом деле есть только один критерий - воля Божья, которая может в неожиданный момент пойти совершенно вопреки всем человеческим представлениям. А юродивые - это такие святые, через которых воля Божья, как правило, идет вопреки человеческим представлениям, поэтому они и выглядят сумасшедшими, что и значит слово "юродивый". Кроме того, они в своих поступках ведут себя не просто глупо и ненормально, а нарушают какие-то основные табу человеческого общества.
Мы должны понимать, что юродивые не заявляют нам, что какие-то очень важные для нашего общества социальные требования надо отменить. Они должны быть, но мы обязаны знать, что они не заменяют христианства. Христианство состоит в чем-то другом - не в том, чтобы быть хорошим человеком. Юродивый, как правило, не был хорошим человеком. Если еще с русскими юродивыми, особенно позднего времени, можно что-то возразить - блаженная Ксения воспринималась как хороший человек, средневековые русские юродивые воспринимались по разному, когда как, - то византийские юродивые чаще всего не воспринимались как хорошие люди. Но они приносили в мир что-то гораздо более важное - то, что по настоящему хорошие люди не могут принести, то, что сам Господь Бог только может так сделать.
Господь Бог, мы знаем, бывает, требует что-то совершенно жестокое. Я не буду ссылаться на многочисленные примеры в Ветхом Завете, думаю, что даже если кто-то не читал Ветхий Завет, то хоть что-то о нем знает и сам найдет, что вспомнить, но достаточно посмотреть просто нашу жизнь. В ней столько жестокости, что невозможно их все до конца оправдать.
Конечно, о многих ситуациях в нашей жизни мы можем сказать, что вот это было для того, чтобы была такая-то и такая-то польза. Иногда мы что-то понимаем, может быть, даже правильно понимаем, но то, что в западной философии и богословии называют теодицеей ("оправданием Бога"), то в нашем восточном православном богословии есть задача невозможная, потому что всегда останется нечто, причем очень много чего останется, что человеческим умом вообще никак не оправдать.
Мы не можем
понять волю Божью, когда совершаются совершенно безобразные вещи, причем,
мы не можем их считать хорошими, даже с точки зрения того, чему учит христианство.
Мы не можем понять, как это Бог позволяет, и очень много таких вопросов, на
которые мы не сможем ответить. Не надо делать "хорошую мину при плохой
игре".
Воля Божья для нас по сути своей непознаваема. Наш разум не может ее интерпретировать
даже бледно. Очень много ситуаций, когда просто лучше промолчать, потому что
даже каких-то мало-мальских правдоподобных намеков на ответ мы предложить
не можем.
Действительно, есть такая загадка. По-человечески она для нас страшна, не зря в выражении "страх Божий" упоминается слово "страх". Бог не может не быть страшным. "Страшно впасть в руки Бога живаго", - говорится в Священном Писании. Вот эту сторону Бога, которая страшна, и которую невозможно восприять, юродивые, особенно византийские, начиная со св.Симеона, нам показывают и приучают нас с ней жить. Они нам ее не объясняют, потому что мы не можем это понять в принципе: не потому, что мы еще как-то не "натренировались" - даже когда мы "натренируемся", мы это понять не сможем.
Нельзя объяснить то, что принципиально невозможно понять. Но нам можно и нужно научиться с этим как-то жить, потому что таким образом, не впихивая Его в свой разум, мы научимся жить с Богом, а не с какими-то нашими представлениями о Боге, обычаями пусть даже и церковного происхождения, которые сами по себе к Богу нас не приблизят. Только когда мы сами будем думать о Боге, а не об обрядах, которые с ним связаны, мы сможем стать чуть ближе к Богу. Очень тяжело и неприятно, трудно и страшно так жить, потому что очень много в жизни того, что мы не вмещаем. Это надо все время преодолевать, а для этого нужны жизненные примеры.
Конечно, очень многие святые в той или иной степени, тем или иным образом дают нам такой образец, но юродивые - это "специальные" святые, если можно так сказать, которые, собственно, и юродствовали только живя с нами (в пустыне юродствовать невозможно, потому что там хоть как себя ни веди - никто не узнает, никто тебя юродивым не сочтет) для того, чтобы показать нам вот это невозможное и непостижимое. Для того, чтобы люди, которые не думают о христианстве, или которые формальные христиане, обрядоверы, становились по-настоящему верующими людьми.
Аминь.
